Совершенно запутанная история.

Перед последним, наверное, разговором с Кисиным Страхов в очередной раз подумал, что кто-то из беглецов, изучая незнакомый прибор, привел его в действие посредством одновременного нажатия двух клавиш «Выбор» и «Включение», и экономный режим можно было отключить точно таким же способом. Вряд ли кто-то из них знаком с подобными приборами, но главное, чтобы они не выбросили его и продолжали таскать с собой. Пришла еще одна беспокойная мысль: за неимением средств они могли продать его, и тогда все планы майора летели в направлении спутника, барражирующего на высоте четырехсот пятидесяти километров. Эта мысль беспокоила Страхова до тех пор, пока не определился конечный пункт беглецов – заповедник Светлый. Один шанс из миллиона, что покупатель с навигатором в кармане направлялся в те же заповедные места, куда стремился преступник Каменев, а вот теперь и его подельники.

У Михаила Кисина был затравленный вид. Все это время он провел в прохладном подвале гаража, где не хватало воздуха, гараж казался пленнику местом пожизненного заточения. Михаил поглядывал на своего вечного соседа, прикрытого каким-то тряпьем. Судьба Кисина и Сергея Каменева переплелись настолько тесно, что даже мертвый уголовник не хотел отпускать от себя солдата. Порой казалось, что лохмотья приходят в движение и хриплый голос приказывает: «Ты хочешь в туалет?!» Открывается дверь, преступники расстреливают караул, и все начинается сначала.

Кисин ждал своей участи с нетерпением. Время в этом вонючем карцере словно замерло.

Его били, спрашивали, какие у них были планы, а он ничего вразумительного ответить не мог. Какие планы, когда все зависело только от обстоятельств.

Но вот уже сутки, как его не трогают. Стала затягиваться рана на ноге, разбитые губы покрылись толстой коркой и представляли собой одну огромную болячку.

Страхов вывел пленника наружу и усадил возле открытой двери.

– Я помогу тебе.

Яркий свет вышиб слезу, заплывшие от побоев глаза часто заморгали. Кисин провел рукой по лицу и шмыгнул носом.

– У вас был сговор с Каменевым? Он хотел укрыться в Светлом и прихватить вас с собой? Зачем?

– Не знаю, – еле слышно прошептал Михаил.

– Твоя подружка говорила, что помогла бежать Каменеву.

– Я тоже помогал.

Страхов многозначительно покивал, подумав, что надо было задавать эти вопросы раньше, а не выбивать невразумительные ответы на короткие – где, куда, – глядишь, было бы больше пользы.

– Значит, твои друзья отправились в Светлый?

Михаил подумал, что если бы среди них не было Ирины, то, может быть, они и сотворили бы подобную глупость.

Поначалу он поймал себя на мысли, что машинально поддакивает Страхову, потом до него дошло, что он делает нечто большее – спасает товарищей, уводит от них преследователей. Наверное, для него это был значительный поступок. И на вопрос: «С чего пошли разговоры о заповеднике» – Михаил слово в слово воспроизвел мечтательные речи уголовника. О заповеднике, о брате и жене, которые не выдадут никого, кто придет по его рекомендации.

И все больше воспламенялся, глядя на сосредоточенное лицо начальника охраны.

А Страхов думал о том, что туповатый, еле живой пленник вряд ли способен на возвышенную речь. Какое-то непонятное воодушевление исходило от Кисина, как будто произошел обмен аурами между ним и покойником, и живой еще готовился осуществить то, что будоражило и мертвеца, и полуживого узника.

– Спасибо и на этом, – поблагодарил пленника Страхов, взводя курок «макарова».

И когда Кисин ткнулся вначале головой в колени, а затем бесформенным кулем повалился на пол, Страхов без сожаления созерцал подергивающееся тело и ручеек крови из виска пленника.

2

Москва

Генерал Даньшин никогда не встречался с Михеевым. Позвонив ему, он поздоровался и спросил:

– Александр Васильевич, вас интересуют новые данные по «верхнегородищенскому делу»?

Михеев взял паузу, называемую: «А что?» – и дождался ответа.

– Появились косвенные улики, факты. Моим подразделением точно установлено, что беглецы во главе с Каменевым побывали на режимном объекте. Охрану объекта осуществляет подразделение МВД.

– Где встретимся? – спросил Михеев тяжелым, будто натруженным голосом. – У вас или у меня?

– Выбор за вами.

– Через час в моем офисе на Кузнецком Мосту.

– Договорились.

«Волга» генерал-лейтенанта Даньшина остановилась у парадного двухэтажного здания, одного из многих в Москве, которые издавна стали для высоких милицейских чинов личными резиденциями. В недрах зданий, построенных в 50-х, шли секретные переговоры, решались судьбы людей. Там устраивались вечеринки, которые не снились устроителям самых модных party.

Генерал ГРУ сравнил здание с добротным штабом дивизии или даже армии.

Дежурный в чине капитана отдал военному разведчику честь и предложил услуги провожатого.

– Пожалуйста, за мной. – Он первым ступил на короткий, но широкий марш, устланный ковровой дорожкой. Свернув налево по коридору, он поднялся на второй этаж. Площадка, поворот. Еще несколько метров, и капитан остановился напротив высоченной двери, обитой кожей. Подождал генерала и открыл ее.

– Пожалуйста. – В этот раз он пропустил гостя впереди себя.

В приемной никого, отметил Даньшин и откликнулся на очередное приглашение услужливого капитана, распахнувшего дверь в кабинет шефа.

Михеев встречал гостя, опершись рукой о поверхность массивного рабочего стола. Он был в форме и казался на фоне мебели и декора монументальной фигурой, призраком, призванным вечно бродить по сталинским застройкам, встречать, чуть-чуть пугая гостей, водить их по кабинетам, настойчиво предлагать спуститься в подвал: там много чего интересного. Чего именно? Увидите сами. Кандалы в стене, дыбы...

– Здравствуйте, Юрий Сергеевич, – первым поздоровался Михеев.

Генералы обменялись рукопожатиями. Хозяин указал на стул у стола. Как подчиненному, но не гостю, заметил Даньшин, глянув на удобный диван и низкий столик напротив.

На прижимистый вопрос хозяина: «Выпьете чего-нибудь?» – гость ответил вежливым отказом.

– Собственно, вот что привело меня к вам, – приступил к делу Даньшин. Он вынул из кожаной папки лист бумаги и передал его Михееву.

Генерал вооружился очками в тонкой золотой оправе и прочитал запрос на свое имя. Прочитал его дважды, отметил Даньшин.

– Цех по производству фальшивых долларов и акцизных марок, – медленно повторил Михеев. – Как вы правильно заметили, функционирует на режимном заводе Минобороны. Кто источник? – Михеев слегка потряс бумагой. – Кто-то из преступников, оказавшихся на режимном заводе? Сергей Каменев – вор и убийца? Дезертиры, по словам очевидцев, расстрелявшие караул из своей камеры? Может быть, мошенница, задержанная во время обмена валюты? Ирина Владимировна Андрианова, кажется. Все-таки что вы выпьете?

– Воды, если можно.

Михеев открыл холодильник, налил минералки в высокий стакан и подал гостю.

– Что же, я проверю информацию вашего источника. Кстати, какого рода вещественные доказательства имеются у нее? Но прежде ответьте: почему вы обратились ко мне с запросом?

– Чтобы меня не обвинили в бездействии. Я принял информацию к сведению, собрал совещание, где каждое слово было внесено в протокол. Это во-первых. Во-вторых, вы самый компетентный человек в вопросах о ценных бумагах.

Михеев проводил генерала ГРУ глазами до двери, выждал еще полминуты, затем испробовал рабочий стол на прочность. Его мелко трясло. Он дивился своей выдержке: не побледнел во время беседы, не заметил дрожи в голосе и руках. Он проявил такую выдержку, о которой и не подозревал.

Вслед за вспышкой, в которой было больше огня, нежели дыма, на Михеева свалилось облегчение. Когда он таскал на плечах погоны с одним просветом, а потом с двумя, он часто благодарил бога всуе. Когда на погонах не осталось ни одного просвета, он всевышнего уже не тревожил понапрасну.